Выйти замуж, родить ребенка я очень хочу. Но я не понимаю, когда люди это рассчитывают. Оно только само собой может произойти. Нельзя сказать, что у меня есть план: сначала карьера, потом се

Выйти замуж, родить ребенка я очень хочу. Но я не понимаю, когда люди это рассчитывают. Оно только само собой может произойти. Нельзя сказать, что у меня есть план: сначала карьера, потом семья. Как будет, так и будет. Любимый? Я об этом не говорю. Не хочу. Это мое.

О НОЧНОМ И ДНЕВНОМ ДОЗОРЕ
Мой папа, он был актер, с детства водил меня на пробы в кино, в рекламе, везде. Но меня никогда не брали. Я не могла раскрепоститься. Но мне всегда было интересно. И вот однажды мне позвонил мой продюсер и сказал, что на «Мосфильме» идут пробы какого-то фильма и туда можно съездить. Я поехала. Мы поговорили с Тимуром Бекмамбетовым, я что-то прочла. И все. Потом тишина, наверное, полгода прошло. Я уже успела забыть об этой истории. И тут мне звонят и говорят: вы утверждены, через неделю съемки.

Кино – это безумно сложно, невероятно. Я восхищаюсь профессионалами, с которыми работала. Они без единой жалобы выдерживают нечеловеческие нагрузки. Костя Хабенский, например, снимался, потом садился в самолет и летел играть спектакль в Москву, после спектакля – опять в самолет и на другие съемки, потом опять к нам. Даже грим не мог замаскировать, насколько он был изможден. Это гораздо сложнее, чем те же гастроли. Потому что там все-таки другое обеспечение, все для тебя стараются, это другие деньги. А потом концерты – это безумная отдача. Я один раз, когда выступала перед детьми, даже расплакалась на сцене: такой заряд энергии и любви шел из зала. Поэтому артисты и «сидят» на концертах, как на наркотике. Без этого уже невозможно. Профессия актера значительно тяжелее.

«Дневной дозор. Мел судьбы» полностью отличается от «Ночного». Там уже совершенно другой масштаб. И, как я понимаю, там уже был неограниченный бюджет, и Тимур, в прямом смысле слова, делал, что хотел. Так что это совсем другой уровень.

Сценарий перекликается с книгой, но он был сильно переписан Лукьяненко и Бекмамбетовым. В книге центральный персонаж - моя героиня, Алиса, и в конце она погибает. А в фильме все-таки главный Костя Хабенский, и Алиса не погибнет, у нее будет роман с вампиром. Она отрезает себе палец с обручальным кольцом, чтобы избавиться от власти Завулона. Но в конце возлюбленный Алисы погибает. Для меня эти съемки – огромный опыт. Но я не уверена, что захочу дальше сниматься, в другом кино. Заниматься профессией актрисы. Это очень тяжело, и физически, и морально.

О «ПОСЛЕДНЕМ ГЕРОЕ»
Я недавно ездила на «Сердце Африки», в качестве гостя. Т.е. уже не голодала, могла уехать в гостиницу. Но не в этом суть. Так получилось, что именно те люди, которые мне там больше всего понравились, они там не прижились, их выкинули. Очень жалко. Там были очень красивые девочки. Почему-то на таких шоу это тенденция.

Меня многие не понимают, почему я поехала второй раз на «Последнего героя», зачем мне это. Но тут дело не в саморекламе. Просто мне это нужно. Впечатления, которые остаются – их невозможно передать словами. Ты очень многое переосмысливаешь, понимаешь про отношения людей, про жизнь. Понимаешь, что действительно – настоящее. Я думаю, это очень надолго осталось со мной. Вы знаете, все, кто ехал второй раз – все хотели ехать, и даже мысли не было отказаться или вернуться раньше домой.

Конечно, реальная жизнь там отличалась от того, что было на самом деле. Одну серию делали из двух дней – у режиссеров была задача сделать кино. Я стала ощущать себя женщиной, которая может нравиться, только месяца через полтора после возвращения с «Последнего героя». Я знаю, что кто-то утверждает, мол, там был немыслимый разврат. Но это не так. Когда ты просыпаешься от голода, не зная, что будешь сегодня есть и будешь ли вообще – про секс не вспоминаешь. И ты очень быстро перестаешь замечать наготу свою и окружающих. Все это атрофируется.

Мы там подружились с Максом Покровским. Он совершенно гениальный, очень хороший и честный человек. И он всегда говорит то, что думает. К сожалению, здесь мы не очень много общаемся – у нас обоих плотный график, а у него еще недавно ребеночек родился. Но вот созванивались перед тем, как я поехала на «Сердце».

О «БЛЕСТЯЩИХ»
Я в детстве серьезно занималась в балетной школе. И была, наверное, одной из лучших учениц. Мной гордились, были очень довольны, говорили, что большой талант. И вдруг, когда мы начали проходить «кручения», у меня не получилось. Наверное, преподавателям и родителям стоило как-то меня поддержать, объяснить, что это случается... Не знаю... Но я оттуда ушла. Насовсем. Я до сих пор очень часто хожу на балет, я в нем разбираюсь, он меня зачаровывает...

Как-то я, уже просто для себя, пошла на танцы. И мастер, который вел танцкласс, сказал, что во мне погибла балерина. А вот вокалом я никогда не занималась до группы. И вообще попала туда случайно. Училась тогда в институте культуры, и тут друг моего друга предложил попробовать поучаствовать в группе. Я отказалась. Но тогда он схитрил, попросил посмотреть хореографию у девочек, - отказываться мне не хотелось. В результате, мы очень быстро подружились, и я взяла время подумать. И уехала с папой в Америку. Папа у меня очень жесткий и целеустремленный человек. И он мной гордится и всегда хочет большего для меня. Всегда звонит и спрашивает, когда выйдет следующий альбом, почему давно клипов новых не было. Мама – совсем другая. Она – настоящая мама. Никогда не спрашивает про работу, ей главное, чтобы у ее дочки все было хорошо.

Так вот, когда мы были в Америке, я сказала папе про группу. Ему сначала идея не понравилась, но потом он решил, что если я хочу такое хобби, то почему бы и нет. Я сказала, что это не будет отнимать много времени. Мы вернулись в Москву, я дала согласие продюсерам. И потом родители меня увидели только через три месяца, после гастролей.

О «ЖАННЕ ФРИСКЕ»
Не надо питать иллюзий, «Блестящие» - это очень-очень грамотный проект. И совершенно не имеет значения, буду ли я там петь и вообще, кто там будет. И через двадцать лет он будет так же существовать. Моей младшей сестре предлагали пойти в группу. Но она вышла замуж, и как-то ситуация разрешилась сама собой. Я была этому рада. И она счастлива.

Проект «Жанна Фриске» - это огромное количество народу, целая толпа людей, которые с утра до ночи пашут. И хотя бы ради этого я не имею права расслабляться.
Я довольно долго собиралась начать сольную карьеру. И вернувшись с «Последнего героя», поняла, что время пришло. Оно как-то само собой получилось. Я работаю с теми же продюсерами, что и «Блестящие». И с девочками мы дружим очень. Когда я первый раз вышла одна на сцену, я не знала, что мне делать. Было очень страшно. Потому что я привыкла к поддержке. А сейчас уже и не замечаю этого. Скажите, кто помнит, что Наталья Ветлицкая когда-то пела в группе? И про меня тоже никто этого через несколько лет не вспомнит.

Я вообще не жесткий человек. Но, конечно, если у меня есть мнение по какому-то поводу, то давить бесполезно. У меня много приятелей, но очень мало подруг. Так и должно быть. Я не знаю, как меня до сих пор терпят родные и близкие с моими бесконечными гастролями, съемками и нервным напряжением.

Когда я кричу, - это ерунда. Вот если начинаю разговаривать тихим голосом – это уже серьезно. Может, даже страшно.

Отдыхаю я два раза в год. Сначала нужно отваляться на пляже, а потом уже начинаю ездить, что-то смотреть. Вот очень хочу поехать с друзьями в Индию. Это совершенно другой мир.

Выйти замуж, родить ребенка я очень хочу. Но я не понимаю, когда люди это рассчитывают. Оно только само собой может произойти. Нельзя сказать, что у меня есть план: сначала карьера, потом семья. Как будет, так и будет.
Любимый? Я об этом не говорю. Не хочу. Это мое.